При том, что скорее всего никто из детей в классе не умел читать и писать так как я, продемонстрировать этот факт я не сумел. И даже не запомнил, в каком же слове была эта злополучная буква "Ф"...
Я умел читать до школы, считал, что умею писать. Учительница наверное знала об этом, поэтому попросила меня написать на доске мелом какое-то предложение. Помню свою растерянность от первой встречи со школьной доской: я никогда не пробовал писать такие большие буквы, как требовалось. С половиной предложения я кое-как справился, ужасно мельча, но дойдя до буквы "Ф" остановился. Неловкую паузу учительница прервала, дописав предложение своей рукой, и я почувствовал, что все решили, что я не знаю буквы "Ф" (и всем это было совсем не интересно).
При том, что скорее всего никто из детей в классе не умел читать и писать так как я, продемонстрировать этот факт я не сумел. И даже не запомнил, в каком же слове была эта злополучная буква "Ф"...
0 Комментарии
Когда мне уже было семь лет, а точнее летом после первого класса, я записался в сельскую библиотеку.
Услышав от старшей сестры про очень серьезную и важную книгу "Молодая гвардия", я попросил в библиотеке эту книгу. Но мне её не дали. Библиотекарша сказала, что мне такие книги читать ещё рано и предложила на выбор несколько подходящих моему возрасту детских книжек. Я не стал спорить и послушно выбрал красочную книжку из нескольких плотных страниц, про мишку косолапого, который по лесу гулял, вроде бы... Прочитал я её тут же, пока девушка заполняла формуляр, но забрал домой и очень долго не возвращал. Неудобно было возвращать, но как-то эта неудобная ситуация потом разрешилась. Больше я в библиотеке ничего не брал, читал то, что было дома. А дома был, кроме прочего, большой фанерный ящик из-под спичек, доверху наполненный журналами "Роман-газеты"... В девятом классе (у меня это был 1978/79 год) каждый ученик выполнял специальное задание - писал что-то про коммунистическую партию, Ленина, Политбюро (не помню точно что именно, но тема была широкой до неопределенности), в отдельную тетрадку. Потом эти тетрадки сдавались на проверку, оценки не шли в аттестат, но всем ставили "отлично", кажется. В чем был смысл этой акции я не понимал тогда, не понимаю и сейчас. Похоже на проверку лояльности. Тотальное пропускание детей через октябрятскую, пионерскую и комсомольскую организации очевидно имело целью выработку и укоренение этой самой лояльности... И, несмотря на то, что я чувствовал фальшь и формализм всех этих организаций и акций, во мне лояльность укоренилась достаточно прочно.
Теперь, когда я уже окончательно повзрослел, и могу с высоты прожитых лет окинуть близоруким взглядом едва различимые дали давних событий, я вижу, что события эти невелики и однообразны. Как будто смотришь в открытую во все стороны до горизонта степь. И высота моего нынешнего взгляда - на уровне роста суслика, вставшего столбиком, чтобы высмотреть опасность...
Одно различие с реальной степью, которая окружает меня почти всю жизнь - над степью всегда возвышаются горы. А что возвышается над моей жизнью? Когда мы стали старше, лет 12-13, мы как-то ездили на поезде ловить рыбу закидом. В одном месте железная дорога отрезает кусочек озера. Остановка называлась одиннадцатый разъезд. Садиться в поезд надо было на станции Бесколь, за 20 километров от нашего Чистопольского. Закид - это такая снасть в виде нескольких крючков, поводками привязанных к толстой леске, с тяжелым свинцовым грузилом. Грузило отливали в столовой ложке.
Процесс ловли несложен: закид раскручивался и грузило с крючками забрасывалось как можно дальше. Потом надо было тянуть, чтобы грузило не зацепилось за камни на дне, а плыло, подобно блесне привлекая всегда голодных чебаков. Они бросались за блеском грузила, заглатывали крючки. Иногда за один заброс можно было вытянуть и две, и три рыбы. Билет на поезд стоил рубль, обилечивали уже в вагоне. Я решил сэкономить и спрятался на багажной полке. Но на озере этот сэкономленный юбилейный рубль выпал у меня из кармана и пропал между камнями на дне. Я уже давно не рыбачу. А в детстве бегал с другом за три километра на канал, чтобы ловить мелких рыбешек. Из-за сильного течения поплавки мы не использовали, и удилища тоже. Только леска, грузило и крючок. И кусок дождевого червяка на крючке. Грузило делали потяжелей. Мы выбирали места поглубже, садились у воды и опускали крючок в воду прямо с руки. Вода была мутная, даже на мелководье ничего не было видно. Но дерганье накинутой на палец лески сообщало о том, что рыба схватила крючок.
Пойманную рыбу насаживали через жабры на леску, несли домой. Моя мать жарила эту рыбу на сковородке для нас, вероятно с целью поощрить наш охотничий инстинкт. Есть у меня неиспользуемый домен gexametr.club. И логотип к нему. Вот не знаю, как бы его использовать...
Гекзаметр к поэзии имеет непосредственное отношение, да к тому же клуб... Может построить маленькую уютную гостиную? У меня умерла мышь. Сначала она делала двойной клик вместо одинарного, а при попытке ее вылечить потеряла здоровье совсем... А мышь была хорошая, без хвостика. На батарейках.
Когда я учился в полиграфическом институте (а это было не так давно, как может показаться)), я усвоил разницу между типографией и фабрикой офсетной печати: в типографии должен преобладать способ высокой печати, а во втором случае, естественно, офсетной плоской...
Так вот, высокая печать стала экзотикой, офсетную печать уже серьезно теснит цифровая, а полиграфические предприятия как назывались типографиями, так и называются. Даже если в них печатают на ризографе. То есть тот факт, что великая эпоха печатания книг с наборных форм закончилась, обществу мало интересен. (Как собственно и сами книги). И если дать привычные имена новым явлениям, то можно успешно делать вид, что ничего не изменилось. Нашел линотипную строчку с собственной фамилией и инициалами. 12 пунктов, литературная гарнитура.
Не помню даже с каких времен и мест. |
О себеЦель – высока. Рука легка. Но плачусь: архив
Январь 2018
категории
|